сказал:
- Все понятно? Или еще продемонстрировать?
Медиколог заломил руки. Он был впечатлительным человеком.
Инструктор сдержанно ответил:
- Ну, пока что не очень понятно. Что за фокусы, парень?
Оператор вставил недружелюбным тоном:
- Только вразумительно и без театральных эффектов.
- Ну, какие уж тут эффекты... Короче, перед вами - идеальный
десантник. То есть... Убить меня, конечно, можно, но для этого
придется очень и очень постараться. Я могу совсем не дышать час и
почти не дышать сутки. Я могу практически мгновенно регенерировать
ткани тела. Могу пить концентрированную кислоту и закусывать мышьяком.
Мне не страшна радиация - в разумных пределах, конечно. Могу
моментально повысить электрическое сопротивление тела. И... впрочем,
это долго и скучно перечислять. Я неуязвим практически вообще. Ну,
разве что мне отрезать голову, но это я еще должен позволить...
Медиколог наконец успокоился. Он кивнул начавшему входить в штопор
бешенства инструктору и обратился к Анту:
- Тихо. Тихо, тихо. Я не буду тебе объяснять, что ты тут сейчас
наговорил. Психолога тоже не буду вызывать. Это лишнее.
- Лишнее, - согласился Ант. - И вообще, чего мелочиться?
Психолога... Консилиум собирайте. Академию наук.
- Академия никуда не денется. А пока, будь добр, пройди в
медицинский блок. Там и поговорим.
И они ушли. Инструктор посмотрел в потолок и длинно, неумело
выругался. Оператор молча высветил на экране схему симулятора и начал
гонять по ней тест, ища неполадки. Он не верил в чудеса.
А через неделю к инструктору пришел очень несчастный медиколог,
рухнул на спартанскую постель хозяина и сказал:
- Все - правда. Все, что он говорил. И еще много чего... Вот отчет
комиссии, которая с ним работала. Запас кислорода в мышцах, кожное
дыхание, управление первой сигнальной системой... Ох, и шуму там
сейчас! Академик Ливэн чуть не в инфарктном состоянии. Этот парень -
идеальный десантник. Мечта.
Инструктор бегло просмотрел отчет и пошел искать Анта. Он нашел
своего бывшего курсанта в дальнем уголке парка. Ант сидел на камне у
озера. Он выглядел плохо - усталым и мрачным. Казалось, что ему
холодно.
Инструктор остановился и несколько мгновений в упор разглядывал
человека, которого он когда-то отчислил с третьего курса. Ант
почувствовал взгляд, поднял голову и невесело усмехнулся.
Инструктор понял, что заготовленный заранее длинный разговор не
нужен. Он сказал только:
- Уходи, парень. Сам уходи.
Ант не удивился. Спросил мирно и задумчиво:
- Почему?
- В десант идут люди, Ант. Люди и для людей. Ты - не человек.
Молчание длилось долго. Сгорели розовые сумерки, белые
кувшинки-нимфеи свернули лепестки и, заботливо укутавшись зеленой
кожицей, скрылись под водой. Выкатился тонкий ледяной месяц, завис над
лесом. Волной проплыл резкий запах маттиол. И грянул хор цикад.
Ант очнулся. Он пристально посмотрел на инструктора, сдвинув
темные брови. Потом, не меняя выражения лица, перевел взгляд на
освещенные здания Корпуса Десантников. И этим взглядом словно отделил
себя от инструктора и Корпуса. Сказал твердо:
- Я не уйду. Я уверен в своей правоте. Я должен работать.
- Видишь ли... То, что ты сделал с собой, удивительно. Но ведь
пока ты лепил свое тело, оно лепило твой мозг. Ты абсолютно уверен в
себе! Ты можешь не оглядываться, идти только вперед! Но ведь ты не
один, тебе придется работать с людьми. А ты - таков, каков есть, -
опасен. Понимаешь?
- Нет. Я и сделал себя лишь для того, чтобы работать с людьми и
для людей. Почему я опасен?
- Словам ты не поверишь... Да и я не смогу объяснить, я просто
чувствую это. Вот что. Пока там медикологи уговаривают друг друга, что
такого не может быть, потому что не может быть никогда, и пьют на
брудершафт валерьянку, идем в симулятор. Прогоню я тебя через
программку... И уж если тогда не поймешь, тогда тобой действительно
должны заниматься медикологи.
...Зима сорок пятого года. Концлагерь в Баварии. Глухая ночь. Ант
прислушался: стоны, хрипы, в углу кто-то надрывно кашляет. Рядом
паренек с тонким одухотворенным лицом быстро бормочет во сне
по-французски: "Нет... не знаю... не видел... не знаком..." Как
заклинание твердит каждую ночь одно и то же.
Пора уходить. Ант все выяснил: есть не только звероподобные
охранники, не только убийцы-врачи, исследующие проблемы профилактики
обморожений, не только выкормленные человеческим мясом овчарки, и не
только крематорий. Есть Сопротивление. Бессмертная организация
смертных людей, есть слабенький, но вполне надежный приемник, есть
лагерная почта и система эвакуации - уже более двух десятков узников
удалось спасти. Есть жесткая дисциплина внутри организации, главная
задача которой сейчас - сохранить лагерников, дождаться прихода
союзников и поднять восстание в точно рассчитанный момент. Не раньше,
не позже.
Ант соскользнул с нар и тремя бесшумными перебежками подобрался к
выходу. Переждал, прислушиваясь. В охраняемом тамбуре пришлось
задержаться, хорошо еще, что солдат не успел выстрелить.
Ант выскочил во двор. Колючий снег сеялся за ворот. Почти не
скрываясь, Ант направился к проволочному заграждению. Струнно
зазвенели туго натянутые нити колючей проволоки, и тотчас взвыла
сирена, и, задыхаясь в бешеном темпе ускоренного боя, загрохотал "МГ"
с ближней вышки. Но неуязвимый Ант был уже далеко, бежал легко и
размеренно, и злая метель заметала его следы.
Заметала она и окостеневшие лица тех, кто ринулся вслед за Антом
из барака, поверив вдруг в чудо, поверив вдруг, что ток отключен, и
есть шанс вырваться из этого ада прямо сейчас... И никто не мог
остановить их, даже хлестское слово "Провокация!" не было услышано.
Кто-то упал под перекрестным пулеметным огнем, кто-то вспыхнул на
проволоке...
А тех, кто умел удержаться от стихийного порыва, уже выстраивали
в колонну - маршировать. Кому - до рассвета, кому - до пули в затылок.
И уже перетряхивали тряпье в бараке, совали щупы в каждую щель и
трещину, и вот под стальным жалом беззащитно хрустнула лампа
радиоприемника...
Ант сидел, опустив голову. Инструктору и жаль было Анта, и на душе
было неспокойно: все-таки эксперимент получился не совсем корректный.
Но инструктор всегда считал, что суперменство можно лечить лишь
сильнодействующими средствами.
Наконец Ант поднял глаза:
- Хорошо... Я уйду. Но я - человек. Я докажу. Только мне еще нужно
подумать.
- Думай, парень. Крепко думай. Когда тебя ждать обратно?